Зaкрыть
Oтпрaвить

Тaкoe ужe былo. В бурныe 90-e. У кaждoгo универмага, рынка или вокзала не прячась стояли валютные спекулянты, которых назвали «менялами», и заглядывая каждому прохожему в глаза, читали мантру «Доллары, рубли, марочки …» Связаться с «менялами» было лотереей. Ведь вас могли легко обмануть, всунуть фальшивку или просто отобрать деньги. А что оставалось делать … Легальных обменников было очень мало, а курс там кусался. Нацбанк и правоохранительные органы приложили немало усилий для борьбы с нелегальными валютными операциями.

Но сейчас золотое время «менял» может вернуться. Причем, как ни странно, усилиями самого Нацбанка. На днях директор департамента лицензирования НБУ Александр Бевз анонсировал введение патентов для обменных пунктов. Аргумент такой: значительная часть обменников банков и небанковских финучреждений показывают минимальную рентабельность, а то и убытоность. С этого Бевз делает вывод, что обменники намеренно скрывают доходы, чтобы не платить налоги. А обязательный патент будет гарантировать наполнение бюджета, независимо от того, сколько валюты покупает или продает обменный пункт.

На первый взгляд, идея кажется рациональной. Однако, давайте разбираться. Начнем с самого патента. Любой банк или финучреждение, которое осуществляет обмен валют, проходят обязательное лицензирование. Появление еще одного разрешительного документа — это возможность создать предпринимателям искусственные препятствия, а затем, ведет к коррупции. Также непонятно, кто именно будет выдавать или, точнее, продавать патенты. НБУ? Налоговая? Минфин? Может все вместе? А сколько будет стоить это разрешение? Требования его получения? Вы уверены, что пока законопроект пройдет Кабмин и Верховную Раду, некоторые не превратят тему патентования обменников собственной кормушкой?

И не думайте, что приобретение патента гарантирует Вам спокойный сон. Сама форма патентования предусматривает определенные требования, а требования, соответственно, контроль их соблюдения и исполнения. Обменные пункты и их владельцев обяжут сдавать дополнительные документы и отчеты. А увеличение бюрократического цепи опять же ведет к коррупции. Появятся новые регуляторы (Финмониторинг, Финкомисия, НБУ) и расходы на персонал, имущество.

Теперь о сокрытии доходов. По словам Александра Бевза, после отмены двухпроцентного сбора в пенсионный фонд по продаже валют, объем обменных операций вырос в 4,6 раза. Рост произошел и после поднятия планки лимитов на продажу валюты физическим лицам с 12 000 до 150-ти в сутки. Из этих фактов директор департамента лицензирования НБУ предполагает, что обменники скрывали реальные цифры купли-продажи валют. А после смягчения ограничений, стали охотнее декларировать свои операции.

На самом деле, валютные ограничения загнали значительную часть рынка наличного обмена валют в тень (об этом было много сказано и написано, поэтому не буду на этом останавливаться). Соответственно, снятие ограничений позволило обменным пунктам стать доступными для населения, удешевить свои услуги и увеличить объемы продаж валют. Предложения «черного рынка» стали менее привлекательными, поэтому люди пошли в легальные обменники. Что, собственно, и зафиксировала статистика Нацбанка.

Еще один факт, который, по мнению Александра Бевза говорит о сокрытии обменниками прибыли, — это низкая маржа (разница между покупкой и продажей валюты), которую выставляют для обменников. Однако, в этом нет ничего нелогичного. Большая маржа возможна в условиях значительных колебаний курса. Мы это наблюдали с конца 2013 и до первой половины 2015. В таких условиях для клиентов важен в первую очередь не курс, а наличие валюты как таковой в том или ином обменнике. Сейчас курс более-менее стабилизировался. Поэтому обменные пункты конкурируют за клиентов и стараются выставить наиболее привлекательные курсы валют, и сравнительно небольшую маржу.

По рентабильности. Высокая рентабельность каждого отдельного обменного пункта важна, если таких пунктов у владельца не много. Однако, в случае крупных сетей обменников финучреждений или банков, когда количество пунктов обмена валют исчисляется десятками, а то и сотнями, прибыли одного отдельного пункта не настолько важны. Успешной должна быть вся сеть. А для этого нужно бороться за каждого клиента, предоставлять наиболее доступные и удобные услуги. И ради этого можно пожертвовать рентабильнистю отдельных обменников, лишь бы люди не ушли к конкурентам.

Я совершенно не пытаюсь убедить, что все без исключения обменные пункты работают честно и прозрачно. Да, есть и злоупотребления, и мошенничество кассиров, «черный рынок» до сих пор процветает. Но вместо того, чтобы бороться с теневыми дельцами и преступниками, НБУ хочет еще больше остричь тех, кто и так работает легально и платит налоги. Непродуманное и необоснованное патентования пунктов обмена валют приведет к тенизации рынка. Так уже было, например, в 2009 году, когда правительство пыталось искусственно регулировать курсы валют (ограничив маржу). Тогда наличные валютные операции переместились на «черный рынок».

Так может произойти и сейчас. Введение патентов для обменников приведет к тому, что стоимость их услуг вырастет, это оттолкнет клиентов.

А некоторые владельцы небанковских учреждений решат, что легально заниматься обменом валют не выгодно. Как следствие, рост курса, сокращение количества легальных пунктов обмена валют, сотни людей потеряют рабочие места, а поступления в бюджет уменьшатся. Однако, будет процветать «черный рынок» валюты.

Автор: Василий Коряк